НЕ СУДИ

Так выпей, может, выйдет толк,

Обретешь свое Добро.

Был волчонок, – станет волк,

Ветер, кровь и серебро!..

Мельница, «Оборотень».

- Меня зовут Вальтер. Я - Охотник.

Люди молчали.

Старейшина еще раз кивнул и утер потный лоб.

- Сталбыть, не забыло о нас императорское величество, - произнес он, наконец. – Помогает...

- Не забыло, старик. Не забыло. Так что тут у вас случилось?

Старейшина снова утерся. Оглядел людей, стоящих вокруг плотным кольцом. Сказал:

- Оборотень! – и снова замолк, ожидая реакции Охотника.

Однако на лице последнего ничего не отразилось. Скука там была, и только.

- Подробнее, пожалуйста.

- А?

- Побольше, побольше ему расскажи! – подсказали из толпы.

- А-а, - нервно обрадовался старейшина. - Это конечно, это завсегда. Это сей же час, хоть в эту минутку... Сей же момент...

- Ближе к делу.

- Детей жрет! – крикнул тот же голос из задних рядов. – И баб!

- Ага, ага, - закивал старейшина. – Верно людишки говорят, жреть... Сначала все скот больше, а теперь и за людей взялся. Баб, детишек малых... Намедни мясника загрыз, и в лавке у него разорение учинил. Просто песец!

- Я попрошу вас говорить чище, - поморщился Охотник.

- А как тут чище? Это же просто...

- Я понял.

В толпе Отец Боб сказал своей жене Мари:

- Не нравится он мне.

И громко крикнул:

- Про Ивика расскажи! Про Ивика!

Охотник услышал и вопросительно оглядел старейшину. Взгляд у него был зоркий, глаза - цвета весеннего неба.

Старейшина заерзал.

- Ну... Парнишка такой, зовут Ивик. Был у него братик маленький, пастушок. Ну и, в общем, не стало братика. Тогда Ивик решил оборотню отомстить кровно, взял ружо папашино, да и пошел искать зверюгу. Вернулся без ружа. Хорошо, што вообще вернулся. Оборотня только видел.

- С ним можно будет поговорить?

- С Ивиком-то? Конечно, если господин Охотник захочет...

- Захочет. Позже. А сейчас господин охотник хочет спать. Я ехал к вам три дня, а в наше время в дороге спать нельзя.

- Истинно так, господин, конечно. Эй, там! Покажите, господину Охотнику, где харчевня!

Толпа поспешила рассосаться. Отец Боб с женой Мари ушли одними из первых.

696

- Ты и есть Ивик?

- Да, - он подскочил со стула и вытянулся.

Вальтер откинул меховой капюшон и оглядел мальчика с головы до ног.

Захлопнулась дверь.

- И не страшно в одиночку на оборотня ходить? – спросил Охотник.

Ивик неуверенно улыбнулся.

- Страшно.

- Ты правда считал, что имеешь какие-то шансы?

- Нет.

- Тогда зачем?

- Ну... Я же должен был попытаться.

- Дурак. Но ты мне нравишься. Как выглядел оборотень?

- Огромный, похож на волка...

- Зрачки вертикальные?

- Да! И глазищщи огромные, ровно бабкины блюдца!

- Ночной... – буркнул Вальтер. - Как ты выжил?

- Ну-у... Тут долго рассказывать, господин Охотник.

- Ничего. Лучше сейчас потерять немного времени, чем потом много крови. Говори.

696

После смерти Ивикова брата, а звали его Люций, в деревне поднялся тарарам. Как-никак, раньше-то считали, что людей погрызли волки, либо они сами затерялись в лесу. А тут на тебе, совершенно точно – оборотнева работа. Собрался народ на площади. Стали решать, что делать, всем миром. Сначала хотели прочесывать лес, да раздумали – много мороки, а толку – кот наплакал. Захочет оборотень, спрячется. Тогда решили Охотника вызвать – да пока еще тот Охотник прибудет. И деньги опять же. Тоже перерешили.

И тут поднялся Ивик, который, в общем-то, на собрании особого права голоса не имел, и крикнул, что ежели тут никто на оборотня идти не хочет, то он, Ивик, пойдет в лес сам.

И пошел, закинув на плечо отцовское ружье.

По лесу Ивик бродил до заката, видел кучу отметин на деревьях, туши загрызенных животных, следы... Однако сам оборотень не показывался.

Олени с выпущенными кишками – жутковатая картинка. Ближе к вечеру парень крепко сжимал ружье побелевшими пальцами и вздрагивал от любого шороха.

И вот, когда высоко поднялась луна и окончательно упала Ивикова решимость, из лесу раздался жуткий вой и треск сучьев. Звуки были такие, словно существо, прущее через кущу, на ходу валило деревья. Треск быстро приближался – оборотень учуял добычу.

Ивик вскинул ружье на звук...

Что-то серое мелькнуло перед глазами. Через долю секунды ноги его оторвались от земли, а в спину тараном саданул толстый ствол дерева. Оборотень встал у Ивика на груди, вдавив его в землю передними лапами, чуть покачиваясь, огромный, как глыба гранита, и грозный. Он приблизил свою морду к Ивикову лицу. Тот различил подрагивающий собачий нос, выпирающие за челюсть зубы и огромные, по-человечески внимательные глаза. Из пасти зверя одуряюще несло кровью и гнилью.

Ружье, которое Ивик выпустил из рук, валялось рядом, но дотянуться до него не получалось.

Оборотень вскинул морду вверх и завыл, царапая когтями толстую куртку...

- Тебя не успел оцарапать?

- Нет, не успел. Я тоже поду...

- Хорошо. Продолжай.

- Да что там продолжать-то... Вроде как собирался он меня зубами по шее полоснуть, да не успел. Выстрелы рядом, крики... Это наших деревенских мамка моя усовестила. Моя мамка...

- Достаточно. Я узнал, что хотел. Прощай.

Вальтер поднялся, накинул капюшон и повернулся, чтобы уйти.

- Господин Охотник!

Окрик остановил его в дверях.

- Да?

- Погодите. Когда вы отправляетесь... на дело?

- Сейчас.

- Можно мне с вами?

- Нет.

Вальтер открыл дверь, запустив в комнату холодный осенний ветер.

- Постойте, господин Охотник! Ну как же я... я не могу... Я же все равно пойду, тайком...

Вальтер оглянулся на пороге. Выражения лица в тени капюшона – не понять.

- Чем еще раз подтверждаешь бесспорный факт. Ты - дурак.

- Я должен...

- Не должен. В прошлый раз ты выжил случайно, Ивик. Больше эта случайность не повторится. Сиди дома.

- Нет! Я...

- Я не стану с тобой спорить. И останавливать. Подумай последний раз.

- Я пойду! Я...

- Иди. В конце концов, Корона платит мне деньги не за удержание мальчиков от суицида. У тебя есть десять минут. Одевайся. И не надо так лыбиться. Будешь мешать – я сам тебя пристрелю. Не дожидаясь. Усек? Да шучу, шучу, не бледней. Но к сведенью прими. Восемь минут...

696

- Всех оборотней надо истребить! – запальчиво выкрикнул Ивик.

Они с Вальтером медленно шли через огромное пожухлое поле к лесу, в основном состоящему из кленов и грабов. Охотник оглядывался.

- И почему ты так считаешь?

- А непонятно?! Оборотень убил моего брата!

- Следуя твоей логике, если люди убивают людей, то все люди заслуживают смерти. Потому что среди них есть убийцы. Так?

- Дурацкий пример! Не все же люди плохие.

- А кто тебе сказал, что все оборотни – плохие? Сколько вообще оборотней ты знаешь?

- Э-э... Одного.

- Маловато для того, чтобы делать выводы, не находишь?

- А ты... Вы...

- Ты.

- Ты много знаешь об оборотнях? Разве не все они живут убийством людей?

- «Живут убийством»... Как сказано-то... Многие. Но не все.

- А как же они?..

- Оборотень – это как клеймо. Да, они не люди. Они другие. Но и у оборотня есть выбор – остаться человеком или стать кровожадной тварью. Убивать или не убивать. Убивать, конечно, проще.

- Но ведь когда они превращаются в зверей, они становятся этими самыми... кровожадными тварями, убивающими всех, кто...

- Не скажи. Бывает, человек дрянь дрянью, зато доброе и милое животное.

На лице Ивика промелькнуло недоумение:

- А откуда ты знаешь?

-У меня большой опыт... Стоять!

Вальтер вскинул вверх руку в перчатке. На запястье сверкнула цепочка-браслет.

Ивик остановился как вкопанный. И не зря. Сделай он еще шаг – и попал бы в волчий капкан. Яму, прикрытую ветками, с заточенными кольями на дне.

Вальтер раскидал маскировку и хмуро покосился на попутчика.

- Осиновые. Предприимчивый народ у вас. На дороге – это чтобы он в деревню не бегал? Было бы умно, но любой предмет, сделанный руками человека, оборотень в трансформе чует метров за десять. Например, вот эти колья. Еще сюрпризы на дороге есть?

Ивик сконфуженно пожал плечами. Он знал про волчьи ямы, но сколько их и где они расположены – не имел ни малейшего понятия. Только что он осознал, что в первый раз не попал ни в один из капканов только чудом.

Вальтер повел плечами и шумно выдохнул.

- Пошли...

696

- А где серебряный крест? – удивился Ивик.

- Я не верю в Бога и серебряный крест. Серебряная пуля надежней. А лучше – дробь, потому что от пули оборотень может увернуться.

Вальтер подвесил на пояс пистоль с широким вороненым стволом и длинную рапиру.

Ивик ткнул пальцем в клинок, покрытый выгравированными крестами.

- Ты же сказал, что не веришь в Бога?

- Не верю. - Пожал плечами Вальтер.

- Зачем тогда?

- А вдруг оборотень верит?

Он криво улыбнулся и протянул Ивику рапиру. Рукоятью вперед.

- На. Попробуешь отбиться в случае чего. Все равно из меня фехтовальщик никакой.

Ивик смутился:

- Из меня тоже, если честно.

- Да уж догадываюсь. – Вальтер отдал ему оружие. – Зато будешь чувствовать себя поуверенней.

- Я не боюсь!

- Ну и дурак. Я вот боюсь, и тебе советую. Если хочешь пожить подольше.

Охотник отвернулся к сумке и продолжил обвешиваться боевыми приспособлениями. Намотал на руку цепь, судя по виду, через звено серебряную. Пристегнул что-то к другой руке. Обвязался портупеей, на которой позвякивали мутные скляночки-слезки.

- Это святая вода, да?

- Нет. Зачем мне святая вода?

- Говорят, оборотни не могут ее коснуться...

- Вранье. Святая вода нужна, чтобы брызгать ею с амвона и больше ни для чего. Хотя... не пробовал. Но предпочитаю не рисковать.

Вальтер задумчиво щелкнул пальцами по склянке. Та мелодично звякнула.

- В любом случае. Охотники носят с собой кислоту. Эффект тот же, а достать проще... Ну? Что ты так смотришь? Пошли ставить палатку.

696

Костер, пылающий посередине импровизированного лагеря, разгорелся на славу. Он создавал кольцо света, вполне достаточное для того, чтобы заметить в окружающем лесу малейшее движение. Но движения не было. Лес замер, и только изредка где-нибудь вспархивала с ветвей птица или ломался отживший свое сучок.

Костер освещал лица двух человек – засыпающее Ивика и антично-спокойное Вальтера. В отсветах огня и пятнах тени лица людей напоминали резные дикарские маски с тропических островов Короны. Голубые глаза Охотника, глядящего на костер, отражали сполохи пламени.

Среди травы и опавших листьев красновато поблескивала цепочка. Вечером Вальтер, не говоря ни слова, положил ее вокруг лагеря и защелкнул концы на деревянный карабин. Ивик несколько раз отлучался за периметр, но цепочки старался не касаться, пока Вальтер не сказал ему, что для человека граница безвредна.

- Господин Охотник?

- М-м?

- Вы... ты одинокий?

- Нет, я не одинокий. Я одиночка.

- А тебе не тоскливо?..

Вальтер задумался.

- Этот мир, - произнес он наконец, - мир сильных злых одиночек Я мог бы стать добрым... и слабым. Но я не хочу. Да и не время пока. Миру нужны Охотники.

- Почему же злых? Ра... – Ивик непроизвольно зевнул. – Разве недостаточно быть просто сильным одиночкой?

- Не достаточно. К примеру, была такая группировка борцов с оборотнями... В профессиональной сфере мне проще приводить примеры... Называлась «Семнадцать смелых». К тому времени как от «Семнадцати смелых» осталось восемь относительно живых... Да, да. Тогда до них дошло, что они, видимо, что-то делают не так. Хотя вот эти-то руководствовались как раз принципами добра и справедливости. Пытались драться с оборотнями честно. Двое оставшихся создали потом институт Охотников, в корне поменяв свои взгляды... Стали подбирать... Ивик?.. Эх... Спишь, мститель... Ну, бог с тобой.

Вальтер аккуратно поднял мальчика и, легко поддерживая его на вытянутых руках, отнес в палатку. Потом, расстегнув сторожевую цепь, на несколько минут ушел в лес, в темноту. Вернувшись, снова защелкнул карабин и сел у костра. В эту ночь он не спал.

Оборотень пришел утром.

696

Проснувшись, Ивик еще несколько секунд соображал, где он находится. Потом вспомнил вчерашний день и опознал потолок палатки. Встав на колени, он раздернул застежку входа – и замер. Потом резко отшатнулся вглубь убежища. Осторожно выглянул.

У периметра лагеря, с разных сторон серебряной цепи, стояли Вальтер и оборотень. Они разговаривали. Вальтер стоял в полном вооружении. В опущенной руке он держал пистоль.

Оборотень при дневном свете выглядел еще более страшным. Эту машину для убийства, состоящую из шерсти, клыков и мышц, приходилось называть волком только из-за отсутствия в здешних лесах более смертоносного животного. Однако оборотень не атаковал.

- Нет, - рычал он, нелепо разевая пасть. – Я никуда не уйду. Ты же знаешь наш голод... Не суди, бр-рат. Ты не судья.

- Нет. Я судья, брат. И я считаю, что тебя следует убить. Не потому что ты оборотень. Потому что ты убиваешь других. Но я действительно знаю, что такое наш голод. И потому последний раз повторяю – убирайся. Навсегда. Если ты еще раз убьешь человека – я, или другой Охотник – мы найдем тебя и отплатим смертью за смерть. Это последнее предложение.

Ивик нашарил за спиной рапиру и крепко сжал рукоять.

Вальтер и оборотень смотрели друг другу в глаза. Волк отвел взгляд первым.

- Бой, бр-рат.

- Бой.

Выстрел!!!

Оборотня отбросило к кустам, раздался треск и яростный человеческий крик. Дымящийся пистоль проделал в воздухе короткий путь и шлепнулся на крышу палатки. Одним мгновенным движением волк вскочил на четыре лапы и снова бросился на Охотника. Из тех точек, где в него попала серебряная дробь, валил черный дым.

Куртка Охотника прошуршала в воздухе, плеснула, как огромное воронье крыло. Он крутнулся, как танцор, мгновенно меняя место. Тварь с разгону пролетела мимо, разрывая когтями дерн. И тут же, фыркая, завыла, замотала головой. Несколько банок с кислотой одновременно оказалось в полете, разбиваясь друг о друга с глухим звоном.

Снова крик, бросок – и снова Вальтер увернулся с нечеловеческой скоростью. Потом быстро нагнулся, подобрал с земли серебряную цепь и хлестнул ей оборотня, как плетью. И снова. И еще.

Волк по-кошачьи морщился, отскакивал – но вдруг двумя лапами схватился за цепь и дернул ее на себя. Вальтер клоунски взмахнул руками и кубарем полетел навстречу оборотню. Тот зарычал, прыгнул на охотника сверху...

Но лишь прибил к земле его куртку. Сам Вальтер уже стоял на коленях посреди поляны, срывая с запястья и далеко отбрасывая серебряную цепочку. Тело его со страшной скоростью меняло очертания: рвалась кожа, ломались кости, мускулы меняли свою форму... Это происходило так быстро и выглядело настолько завораживающе, что даже не успевало вызвать отвращение.

Через несколько секунд на месте Охотника оказался волкодав – в два раза крупнее обычного, с грязно-серой шерстью и длинными белыми клыками. С глазами цвета весеннего неба.

Он прыгнул на волка и вцепился ему в горло, сбивая с лап. Волк захрипел и начал молотить по телу Вальтера когтями, одновременно стараясь вывернуться. На серых боках волкодава появлялись огромные резаные раны, но все же он не выпускал из пасти волчьего горла, утробно рыча и мотая головой.

Схватка уже явно была близка к завершению, но вдруг волк, каким-то запредельным усилием вывернувшись и оставив в пасти Вальтера кусок шерсти, рванул с поля боя к краю леса. Вальтер, хромая, помчался следом.

Сильно уступая в скорости оборотню, даже и раненному, за ними побежал Ивик, выскочив из укрытия и на ходу размахивая серебряным клинком. Цепочка звериных следов вела через лес, к краю деревенского поля - в большой сарай, куда на зиму складывается сено для просушки.

Из сарая доносился звериный рев, который слышно было, наверно, во всех окрестных деревнях.

Ивик влетел в двери – и выскочил прямо на оборотня, который в этот момент пятился от волкодава к выходу.

- Не дай ему себя коснуться! – рявкнул Вальтер.

Он бросился на оборотня, но тот, видно, ощущая свою близкую смерть, махнул когтистой лапой, разрывая противнику живот. И прыгнул на Ивика – чтобы получить точь-в-точь такую же рану. В последний момент парень совершенно случайно выставил перед собой рапиру, и волк налетел на острие.

Это и стало концом боя.

Они остались в сарае втроем – мертвый волк, умирающий волкодав и мальчик с серебряной шпагой в руках.

696

Оборотень напоминал мертвую собаку. Хвост лежал между задних ног, свернувшись колечком, длинная грязная шерсть раскинулась по земле, под мордой натекла небольшая лужица слизи. Труп потихоньку превращался в пепел.

Вся солома на полу была измарана густой кровью.

Вальтер выглядел не лучше. Он тяжело дышал, положив голову на передние лапы, прикрывая разодранное брюхо. На краях раны пузырилась кровь.

- Ну да, да... Я оборотень, - сказал он хрипящим шепотом, похожим на рычание. Впрочем, интонации Охотника прослеживались. – Ты удивлен?

- Да, - сказал Ивик. – А как же...

Вальтер зарычал и широко зевнул.

- Ну что ж... Самое время для небольшого ликбеза... – фыркнул он, и продолжил уже более человеческим голосом: – Все Охотники – оборотни.

- Но...

- Ни у одного человека не хватит силы, реакции и, что уж там, смелости тягаться с оборотнем. Именно потому, что это бесполезно.

- Все?

- Все.

- Но ведь оборотни...

- Я же говорил... – поморщился Вальтер. – Не суди по названию. Суди по человеку. Оборотни ведь тоже люди. Я оборотень. Хочешь меня добить?

Ивик помотал головой.

- Ну, хоть что-то. Что ж. Твой брат отомщен. Можешь идти к своим. Клади шпагу и иди. А мне надо отлежаться тут пару дней. Скажешь, что Охотник убил оборотня, но и сам погиб. Благодарности мне не нужны, а деньги платит Корона. Ступай.

Ивик, еще не вполне опомнившийся от произошедшего, сделал неуверенный шаг к двери, открыл ее... Раздался тихий шипящий свист и щелчок. В дверной притолоке, подрагивая, торчал короткий арбалетный болт.

Ивик мгновенно захлопнул дверь, привалился к ней спиной.

- Там наши, с факелами и луками... с рогатинами.

- А-а... Ну все. Пиши пропало.

- П-почему?

- Они решили мне помочь. Как Охотнику. Пришли к тому месту, откуда слышали вой. Но как выглядит оборотень они не знают. А я вполне подхожу на его роль, не находишь?

- Так превратись в человека!

- Сейчас меня это убьет.

- Тогда я выйду, и...

- Ты ничего им не докажешь. Скоро они подпалят сарай и начнут стрелять в любого, кто попытается выскочить. Твои шансы выжить – около тридцати процентов... Знаешь, что такое проценты?.. Короче, один к трем. А у меня почти никаких.

Вальтер прикрыл голубые глаза и умолк. Он потерял слишком много крови. Ивик стоял, опустив глаза в землю. Глянул в оконце – толпа с факелами приближалась. Как бы подтверждая недавние слова Охотника, что-то стукнулось о крышу. Запахло паленым.

- Горящие стрелы.

- Но ведь они же люди. Ты их защищаешь. Они должны понять...

- Ничего они не должны. Они судят также быстро, как и ты. И зачем я их защищаю... Наверно, чтобы не стать таким, как он, - Вальтер мотнул головой в сторону горки пепла, оставшейся от оборотня. - Не суди, и не судим будешь... Ха. Они меня судят. И это та цена, которую я плачу за право судить самому... Сегодня – заплатил последний раз.

Ивик молчал. В крышу ударило еще несколько стрел. Волкодав вдруг громко завыл, привстав на передних лапах. Толпа за окном шарахнулась.

- Хоть ненадолго их отпугнет... это... – усмехнулся Вальтер. – Если хочешь, попробуй выбежать, пока они удивлены... Вдруг...

- Вальтер! Как ты стал оборотнем?

Черты лица паренька заострились, в глазах появился смертельный огонек. Чем-то он стал вдруг напоминать самого Охотника.

- А что тебе?

- Скажи.

- От девчонки одной... по глупости. В юношестве.

- Как?

- Она меня оцарапала. Из самых... хм. Из самых лучших побуждений.

- И все? Чтобы стать оборотнем, нужно, чтобы тебя оцарапал другой оборотень? Больше ничего?

- Да.

- И ты сразу можешь трансформироваться?

- Да. Первый раз в сам момент укуса... или когда тебя оцарапали... – Вальтер сплюнул кровью. - Непроизвольно.

- Зарази меня, - сказал Ивик. - Я стану оборотнем. Выскочу отсюда. Я ведь успею? Они считают, что оборотень только один, и погонятся за мной. А ты выберешься отсюда и отлежишься в лесу. Сможешь?

- Я-то смогу. А ты? Тебе жить с этим, Ивик. Ты подумал, что будет потом?

- Потом я стану Охотником. Как ты.

- Дурак... Какой же ты все-таки дурак...

Вальтер помолчал несколько секунд.

- Хорошо. Потом найдешь меня. Если выживу. Помогу.

- А-а... Превращаться больно?

- Нет... Такое чувство, будто весь состоишь из шестеренок, и они сдвигаются... Ты готов?

- Готов!

- Дай руку... Брат.

Ивик протянул волкодаву ладонь. Тот вложил в нее свою мощную лапу, выпустил когти – и рванул, оставив на запястье четыре алых следа.

Секунду Ивик стоял спокойно, глядя на хлещущую из вены кровь. Потом упал на пол, судорожно раскинув руки крестом. И начал превращаться...

Спустя пару минут, двери сарая распахнулись и из них вылетел огромный, в два человеческий роста, бело-голубой песец. Он настолько целеустремленно помчался к людям, что многие их них струсили и, побросав вилы, бросились бежать. Старейшина в толпе проклял свой несдержанный язык. Что до отца Боба и его жены Мари, они давно уже сбежали. Одними из первых.

Вальтер вышел, покачиваясь, из горящего сарая и побрел к лесу. На странное движение у дверей никто не обратил внимания.

Оборотень дошел до края леса, рухнул в траву и уперся взглядом в небо.

Он истекал кровью. Регенерировал. Какой из этих процессов пройдет быстрее?

Вальтер не знал.

Он смотрел в небо и судил себя.

696

...Наконец он выехал вперед. Серебряный браслет туго сжимал запястье. Четыре шрама на нем вовсе не смотрелись чем-то необычным. Опасная профессия...

Лошадь испуганно прядала ушами. Толпа впереди стояла, затаив дыхание. Другая деревня, другие люди... Но что-то же все-таки меняется?

Прошуршав плащом, он спешился перед группой людей. Коротко кивнул. Сказал:

- Меня зовут Ивик. Я - Охотник.

Люди молчали.